Немецкие олигархи готовят «социальную контрреволюцию», чреватую серьезным конфликтом труда и капитала

В случае победы оппозиции на выборах в бундестаг в 2006 г. существующая на протяжении трех десятилетий германская система социально-индустриального партнерства может быть существенно изменена. Федеральный союз германской промышленности (BDI) – крупнейшая предпринимательская ассоциация страны – подготовил 60-страничный проект модернизации законов о «соопределении» (mitbestimmung), действующих в ФРГ с середины 70-х годов. Часть промышленников, включая представителей таких гигантов, как Siemens, Deutsche Telekom и DaimlerChrysler, требуют уменьшить влияние рабочих на принятие корпоративных решений. Прежде всего – за счет сокращения числа наемных работников в так называемых советах предприятий. Только таким образом, мол, можно придать новый импульс переживающей трудности экономике Германии. «Система соопределения должна быть преобразована, если мы хотим поддержать конкурентоспособность Германии в Европе», – такими словами поддержал проект один из парламентских лидеров ХДС Норберт Ритген.

Инициатива немецких «олигархов» вызвала бурную реакцию в стране. Канцлер Герхард Шредер заявил, что «в такой сложный период, который переживает Германия сейчас, необходимо не сокращать, а увеличивать влияние сотрудников на политику предприятий». Представители крупнейших профсоюзов заговорили о «попытке реванша» крупного транснационального бизнеса, пытающегося-де полностью лишить рабочих контроля над предприятиями – флагманами экономики.

Разговоры об излишне высоком влиянии рядовых работников и даже о «социализации» крупных предприятий идут в Германии давно. С начала 80-х, когда количество предприятий (в основном крупных), охваченных законом о «соопределении», достигло 36 тыс., местные «олигархи» застонали и заговорили о том, что влияние рабочих (в так называемых общественных, а также в наблюдательных советах предприятий) «связывает руки» бизнесменам, делает менее гибкой инвестиционную и кадровую политику, вынуждает капитал перетекать из Германии в другие, «менее избалованные» страны. Однако попытки ликвидировать «соопределение» провалились. Мало того, после объединения страны количество разного рода «советов» вновь стало расти. Хотя ныне их влиянием охвачено чуть более 12% германских предприятий, но это наиболее значимые предприятия.

«Соопределение» – лишь часть германской социальной системы. Влияние профсоюзов велико везде, в том числе на законодательном уровне, и благодаря этой системе германские рабочие давно имеют то, чего они никогда не дождались бы при восточных моделях социализма, – а именно высокий уровень оплаты труда, 35-часовую рабочую неделю, большие социальные пакеты и т. д. Даже представители крупного бизнеса, в частности руководители группы Volkswagen, неоднократно говорили о том, что подобная система, включая «партнерство труда и капитала», позволила автомобильной промышленности пережить наиболее трудные времена.

«Перспективы атак на систему “соопределения” в Германии выглядят достаточно туманно, – сказал RBC daily завкафедрой Российского государственного социального университета Юрий Лубченков. – Крупный капитал прекрасно понимает, что эта система, воплощающая национальный вариант идеи социального партнерства, сохраняла общественный мир на протяжении многих десятилетий. И ее уничтожение грозило бы стране, давно забывшей про бунты и революции, самыми непредсказуемыми последствиями. Показательно, что даже правые политики из числа христианских демократов говорят не о сломе этой системы, а лишь о ее реформе».

«Сомнительно, чтобы попытки демонтировать важную часть существующей в Германии социально-экономической системы дали серьезный долгосрочный эффект, – говорит эксперт фонда «Центр развития» Валерий Миронов. – Разумеется, в кратковременной перспективе небольшой импульс экономика может получить, но решению стратегических задач это не будет способствовать. Вообще, путь сокращения издержек (так или иначе сопряженных с социальным партнерством) более характерен для слаборазвитых стран, а магистральное развитие государств, подобных Германии, связано с другим – прежде всего с улучшением инновационной системы, НИОКР. Кроме того, надо учитывать, что немцы и европейцы вообще привыкли к подобной «индустриальной демократии» и борьба с этой привычкой – затея сама по себе проблематичная и дорогая».

«Серьезный эффект от такой социальной «контрреволюции», если она вообще осуществится, в Германии не может быть мгновенным, – говорит руководитель Экспертной экономической группы Евсей Гурвич, – слишком будет велика сила инерции. А если эффект и будет – то скорее связанный с реформой оплаты труда, а не с индустриальной демократией.

Эксперты отмечают, что «бунт олигархов» начался не совсем вовремя. Германская экономика действительно находилась на грани стагнации, или откровенно стагнировала в 2001-2003 гг., однако в последние месяцы происходит определенный рост, который, по мнению экспертов авторитетных исследовательских центров (DIW, IFO, ZEW), продолжится и в следующем году). Многие аналитики говорят, что основные трудности Германии уже позади. А те, что остались, связаны в первую очередь не с социальными факторами (если не считать специфической проблемы экс-ГДР), а с курсом евро/доллар, высокими ценами на нефть и т. д. Тем не менее на выборах в бундестаг крупный бизнес, несомненно, попробует использовать пугало стагнации для борьбы с «реальным немецким социализмом». Который кое-кто иронически называет «новым национал-социализмом», учитывая, что советы в рамках «соопределения» мешают, например, нанимать в большем количестве иностранных рабочих, а также ставят препоны перетеканию капитала за рубеж. Ближайшие два года покажут, насколько «индустриальная демократия» по-немецки действительно живуча. Профсоюзы, по словам их руководителей, пока намерены ее отстаивать до последнего.

Отдел экономики